Судьба, возможно, ты ошиблась [СИ] - Аграфена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эвелина перевела умоляющий взгляд на священника. Видимо, на мою доброту она уже не надеялась. И правильно делала.
— Дочь моя, — обратился святой отец ко мне. — То есть, ваше величество, неужели Вы хотите приговорить эту женщину к смерти за то, что она оступилась? Вы даже не дадите ей шанс исправиться?
Но в ответ священник смог всего лишь полюбоваться на непреклонное выражение моего лица. Тогда защитник горгоны сменил тактику и повернулся к Кордэвидиону:
— Ваше величество, даже самым закоренелым преступникам дают второй шанс на то, чтобы изменить свою жизнь.
— А они после этого продолжают убивать и грабить, — сурово произнес Дин. — Кто может поручиться за то, что эта женщина не примется снова поливать грязью представителей королевской семьи?
Священник поглядел на Эвелину, которая с жадностью ловила каждое произнесенное нами слово, ведь одна фраза могла означать конец всей ее жизни.
— Святой отец, я Вас умоляю! Пожалуйста, помогите! — просипела она, протягивая к нему дрожащие ладони.
— Я поручусь, — веско пророкотал служитель церкви. И повторил, подтверждая свое решение: — Я поручусь!
Кордэвидион пожал плечами и сказал мне:
— Дорогая, решай сама. Если этим займусь я, то тут камня на камне не останется.
Вокруг воцарилось настороженное молчание. Я изобразила глубокую задумчивость. Народ терпеливо ожидал королевского решения. Никто даже не попытался покинуть место развернувшейся драмы, хоть было уже почти темно.
Сделав вид, что пришла к определенному решению, посмотрела на священника:
— Святой отец, у Вас есть воскресная школа для детей?
Такого вопроса мой собеседник не ожидал, поэтому несколько секунд изумленно на меня смотрел, словно соображая, что можно сказать на это.
— Нет, дочь моя, такой школы у нас не имеется.
— А жаль, — разочаровано протянула я. — Может, это и является причиной того, что некоторые совсем не соблюдают божественные заповеди, — я обвиняюще посмотрела на Эвелину, которая под моим взглядом съежилась.
— Откроем, дочь моя, — уверил меня церковный служитель. — Нам бы помещение подходящее и мебель.
Я повернулась в сторону мужа.
— Найдем, — коротко отозвался он.
— А преподавать в ней будет вот она, — я указала на открывшую рот от моей речи Эвелину.
— Так я же… я же…
— Ты отказываешься? — угрожающе прошипела я.
— Нет-нет! — воскликнула дамочка. — Не отказываюсь! Только я ж не знаю, что преподавать?
— У тебя до каждого занятия целая неделя будет для подготовки. Я надеюсь, святой отец не откажет тебе в советах. Тем более, ты еще и помогать ему в церкви будешь каждый день. Такое решение всех устроит?
— Ваше величество, спасибо, — выдохнула Эвелина.
— Еще одно, — прервала я благодарственную речь в самом начале. — Детей не оскорблять и не обижать. Иначе мое решение в отношении тебя изменится. Тебе понятно?
— Понятно, ваше величество, — с готовностью отозвалась кающаяся грешница.
— Амалия, — обратилась я к девушке, — сегодня уже поздно. Если вы с Дереком не передумали поступать на королевскую службу, то лучше вам прибыть ко дворцу послезавтра. Завтрашний день можете потратить на сборы и на свои личные дела.
— Мы свое решение менять не собираемся, ваше величество, — четко и твердо произнес Дерик. Послезавтра мы будем во дворце. Спасибо Вам.
Я кивнула головой и направилась к супругу. Подойдя впритык к нему, я подхватила его под руку и тихонько сказала:
— Давай на этом закончим, я так устала…
— Милая, что-то случилось? — забеспокоился Дин. — Тебе плохо?
— Я просто хочу домой, — стараясь, чтобы голос прозвучал не слишком жалобно, прошептала я.
— Терри! — окликнул Дин мою служанку.
— Да, ваше величество?
— Собирай всех, мы отправляемся домой прямо отсюда.
Через пять минут Дин открыл портал во дворе Дэрионов, и вышли мы уже в холле первого этажа королевского дворца.
Я еле на ногах держалась. Хоть то, что я планировала сделать, и получилось, но сил отняло у меня немало!
Прибывшие скоренько разбежались, и вскоре остались только мы с мужем и Терри с Кевином.
— Госпожа, Вам помочь подняться в спальню? — участливо спросила служанка, обратив внимание на то, как я тяжело опираюсь на руку Дина.
Ответить я ничего не успела. Супруг опередил меня:
— Я сам отнесу королеву наверх, — принял решение Дин. Поднял меня на руки и начал подниматься по лестнице. Ступив со ступенек в коридор, обратился к своему камердинеру:
— Кевин, распорядись, чтобы в мою спальню подали ужин на двоих.
— Дин, я не хочу есть, — предупредила я супруга. Мне и в самом деле ничего не хотелось, только отдохнуть. Я так устала, что меня даже начало подташнивать. Хотелось только одного — побыстрее остаться одной и рухнуть в постель.
— Кевин, не нужно ужина, — остановил Дин уже отбежавшего слугу. — Отпусти стражников, которые стоят у наших покоев, и займите с Терри их место.
Муж, не спуская меня с рук, быстро преодолел остаток дороги и занес меня в предупредительно раскрытую его лакеем дверь.
— Я хочу побыть одна, — намекнула я мужчине, решительно направляющемуся к своей кровати.
Он замер на полпути:
— Малышка, в чем дело? — пытливо заглядывая мне в глаза, спросил он. — Что не так?
— Все в порядке, — поспешила я уверить величество. — Я в самом деле устала и хочу отдохнуть.
— Любимая, мне нужно, чтобы ты рядом была. Мы просто будем спать и все.
— Тогда помоги мне снять это неподъемное платье. Терри только дай волю, она на меня все драгоценности напялит. А если ей покажется мало, то и у придворных отберет, лишь бы я блистала как новогодняя елка, — улыбнулась я.
— Ты, наверное, обладаешь какой-то волшебной силой, — быстро освобождая меня от одежды, насмешливо проворчал муж. — Притягиваешь людей как магнит. А служанка твоя тебя на руках носить готова.
— Почему готова? Она и носит.
Я заползла в постель и с огромным облегчением примостила свою больную голову на подушку, ожидая, когда муж присоединится ко мне.
Вот он уже скользнул на свое место. Быстро притянул меня к себе и легонько прижал. Я повернулась на бок, обняла его за талию и блаженно закрыла глаза.
— Наташ, — нарушил благословенную тишину голос супруга, — только один вопрос, можно?
— Давай, — милостиво разрешила я, сдерживая зевок.
— Я знаю, что ты просто пыталась запугать Эвелину. А почему ты не наказала ее построже? Клевета на правящий род и подрыв устоев монархии — это серьезный проступок. За это вполне можно было казнить, бросить в темницу или, в крайнем случае, лишить языка. Кэнди на твоем месте даже раздумывать не стала бы.
Я подняла голову и осуждающе посмотрела на
